Услуги банков

Новая формула богатства: как России вырваться из ловушки среднего дохода. Является ли Китай страдает от ловушки среднего дохода? В чем суть концепции ловушки среднего дохода

Я думал узнать про «ловушку среднего дохода». Это такая знаменитая концепция, говорящая, что, мол, страны, достигшие условного «среднего дохода», начинают расти более медленными темпами чем раньше. Эта концепция популярна на круглых столах и в колонках, и несколько лет назад кто-то пропихнул её даже в речь премьер-министра Медведева (хотя российские проблемы с ростом мало связаны с традиционными заботами стран-примеров этой ловушки). Научная литература о «ловушке среднего дохода» тоже растёт. Однако эта «ловушка» из тех, про которую хотелось бы понять - есть она на самом деле или нет.

Основная картинка, иллюстрирующая «ловушку среднего дохода», интерпретируется в обе стороны - и «за» существование ловушки, и против.

С одной стороны, есть страны - та же Бразилия, которые уже пятьдесят лет в «средней группе». Россия, по существу, там же. Но вот это «развитие средним темпом» не универсально. Есть страны, за те же 50 лет перешедшие из средней группы в «богатую» - от Южной Кореи до Испании (а если бы мы взяли другой период, 1948-2000, скажем, то и Италия бы вошла). По сравнению с ними Бразилия и Россия «в ловушке». С другой стороны - в темпах роста разных стран велик разброс и какие-то страны растут быстро, какие-то медленно (плюс к общим закономерностям типа замедления роста по мере увеличения капиталовооруженности). Лант Причетт и Ларри Саммерс в 2014 году привели очень мощные аргументы в пользу того, что мы наблюдаем именно это . (Об интеллектуальной предыстории - помните объяснение, предложенное Евгением Слуцким для объяснения «волн Кондратьева» - знаменитого феномена, эмпирического подтверждения которого так и не было получено?)

Эрик, как оказалось, не собирался говорить об этом - те закономерности, про которые он говорил - про то, что то, чем движется рост в зависимости от расстояния до «технологического фронта» и какие нужны институты на разных стадиях развития известно гораздо больше. Чтение можно начать с Агийона-Асемоглу-Зилиботти , и у Агийона и Бланделла есть целый цикл статей про это, в том числе с данными на уровне отдельных фирм и разных отраслей. Я это много раз описывал в колонках, и в , и раньше - собственная, моя первая колонка, путанная и многословная, была как раз про этот цикл работ Агийона - тогда в самом начале цикла. Те работы, которые я там описываю, существовали только в качестве препринтов, а сейчас уже стали строительным материалом стандартных учебников по экономическому росту. В такой постановке - как страны переходят к инновационному росту, если в результате догоняющего развития серьёзно сокращают расстояние до наиболее развитых, богатых стран - вопрос становится более осмысленным. С другой стороны, для многих стран - в том числе и нашей - практическая проблема состоит в том, как расти с таким темпом, которые бы позволял хотя бы не отставать от лидеров развития - и это, определенно, не «ловушка среднего дохода».

Рост развивающихся стран остается путеводной звездой глобальной экономики и, возможно, наиболее значимым экономическим явлением, влияющим на жизнь всего населения планеты. В прошлом году экономист Барри Эйченгрин доказал, что рост не бывает бесконечным - все страны, достигнув определенного уровня национального богатства, попадают в "ловушку среднего дохода": после нескольких лет бурного роста экономика вдруг резко замедляется, как будто упирается в стену, а иногда и впадает в рецессию.

Эйченгрин год назад подсчитал, что эта ловушка ждет страны, подушевой ВВП которых составляет около $15 000 в ценах 2005 года. Как только это случается, темпы роста падают со средних 5,6% до 2,1%. Затем следует период долгого восстановления, не всегда успешный - некоторые страны так и остаются в ловушке.

Открытие Эйченгрина стало одной из самых громких экономических новостей 2012 года - его расчеты и предложенные объяснения наводили на грустные мысли относительно будущего России - она первый кандидат на попадание в ловушку, - а также Китая и других развивающихся стран.

Выборка, использованная Эйченгрином в исследовании начала 2012 года, заканчивалась данными за 2007 год. Теперь он уточнил свои расчеты с помощью данных Penn Table (обновляемая таблица данных ВВП стран, пересчитываемая с учетом разницы цен студентами Университета Пенсильвании), рассчитанных до 2010 года включительно.

Новые выводы Эйченгрина поразительны: в ловушку все попадают минимум дважды, а Россия, судя по всему, уже единожды в ней побывала - в 2006-2009 годах, так что кризис у нас, возможно, вызван далеко не только внешними причинами.

Другой вывод ученых - специфика политического режима, качество экспорта и уровень образования в стране могут снижать или повышать риск попадания в нее.

Новый порог ловушки - подушевой ВВП на уровне $11000

Благодаря новым данным, Эйченгрин выяснил, что первый раз страны попадают в ловушку среднего дохода, когда подушевой ВВП достигает $11000. Второй раз - когда подушевой ВВП достигает примерно $16 000.

Венгрия и Пуэрто-Рико первый раз попали в ловушку среднего дохода в 1978 и 1969 годах соответственно.

Экспортеры нефти - Иран и Венесуэла - также первый раз попали в эту ловушку в 70-х годах прошлого века: Венесуэла - в 1974 и Иран - в 1977, накануне революции.

Такая ситуация скорее типична: в ловушке среднего дохода дважды побывали Австрия (1960 и 1974), Венгрия (1977 и 2003), Греция (1970 и 2003), Япония (начало 1970-х и начало 1990-х), Новая Зеландия (1960 и 1966), Норвегия (1976 и 1997-8), Португалия (1973-4 и 1990-2), Сингапур (после 1978 года и после 1993), Испания (середина 1970-х и 2001) и Великобритания (1988-9 и 2002-3)Пересчитав данные Penn Table, Эйченгрин нашел несколько совершенно новых примеров попадания в ловушку среднего дохода:

Было обнаружено, что в Швеции в середине 1960-х годов, в Гонконге в 1981-82, и в Омане в середине 1980-х годов на самом деле происходило замедление экономики, которое раньше не диагностировалось.

Новые данные также свидетельствуют о начале замедления экономики Эстонии в 2002-03 годах, Греции в 2003 году, Венгрии в 2003 году, Испании в 2001 году и Великобритании в 2002-03. Эти замедления, возможно, сыграли значительную роль в нынешнем европейском кризисе.

Изменилось также представление о замедлении экономики Южной Кореи: страна меньше чем за 10 лет пережила два этапа замедления роста - в 1989 году и в 1997 году.

Как снизить риск попадания в ловушку среднего дохода

Эйченгрин и его коллеги проанализировали множество факторов, которые могут, при прочих равных, снизить или повысить риск попадания в ловушку:

Чем выше рост до замедления, тем выше вероятность попадания в ловушку среднего дохода;

Недооцененная национальная валюта - верная дорога в ловушку;

Значительная доля граждан пенсионного возраста также повышает риск попадания в ловушку;

Замедление в целом менее вероятно в открытых экономиках с высоким качеством человеческого капитала;

Чем больше в стране граждан с высшим образованием, тем меньше вероятность спада.

Отдельно изучался вопрос о влиянии политического режима на вероятность экономического спада. С одной стороны, Эйченгрин пишет, что политические изменения в целом (как демократизация, так и укрепление авторитаризма) не имеют существенной связи с вероятностью спада. Но, на самом деле, полученные им данные этому противоречат.

Так, например, было в Южной Корее в конце 80-х: страна сначала пошла по пути демонтажа авторитарного режима, а затем - в 1989 году - первый раз попала в ловушку среднего дохода.

Доказано, что номинальная заработная плата в Корее до 1987 года росла вместе с номинальной производительностью труда, а после начала демократических реформ начала расти гораздо быстрее.

Эйченгрин в новом исследовании также доказал, что качество экспорта положительно влияет на снижение риска замедления экономики:

Страны с относительно большой долей высокотехнологичного экспорта менее восприимчивы к замедлению;

Замедлению препятствует не только собственно высокотехнологичный экспорт, но и наличие в стране значительного количества сборочных производств.

Хорошие новости для Китая

Новые данные Эйченгрина вселяют некоторые надежды относительно экономического будущего Китая. Возможно, стране удастся избежать ловушки среднего дохода или же быстро из нее выбраться.

Уровень образования в Китае несколько лучше, чем средний уровень образования в странах, попавших в ловушку.

Китай экспортирует больше высокотехнологичных товаров, чем страны, попавшие в ловушку (27,5% от всего экспорта в Китае сравнению с 24,1% в среднем).

Если Китай не пойдет по пути демократизации политической жизни и сохранит текущий уровень издержек в экономике, возможно, ему удастся избежать ловушки среднего дохода, когда страна достигнет уровня подушевого ВВП $11 000. Это произойдет уже совсем скоро - по последним данным подушевой ВВП в ценах 2005 года составляет в Китае уже около $10 000..

Появилось модное объяснение причин снижения роста экономики на определенном этапе.
Очень удобно, в частности. объяснить и причины снижения роста ВВП Беларуси.
Спорно, поскольку не все факторы учитываются. Слабо учитываются, в частности, институциональные факторы.
И вообще создается впечатление цифрового фетишизма, когда вместо анализа реальных причин проблему видят в "плохой цифре".

"Рост в России драматически замедлится в 2014 году, утверждают экономисты Ренессанс Капитала Иван Чакаров и Наталья Сусеева. Она, как и многие другие до нее, попадет в "ловушку для стран со средним уровнем дохода" (middle-income trap). Темпы роста замедлятся до уровня развитых стран Запада, тогда как по уровню развития и доходам населения Россия все еще будет отставать от них на целую вечность.

Когда и кто попадает в ловушку?
Эффект "ловушки", в которую попадают страны на полпути при переходе из категории "бедных" в категорию "богатых", известен уже несколько десятилетий. В 70-ые годы внезапная остановка после продолжительного "золотого века" случилась во многих странах Европы и в Японии. До этого аналогичную проблему испытали на себе США, где бодрый рост 60-ых сменился стагфляцией.
С тех пор в ловушку угодили многие другие страны Азии, Восточной и Южной Европы и Латинской Америки. Многие так и не смогли из нее выбраться - рост в них или стабилизировался на минимальном уровне, или, в некоторых случаях сменился продолжительным и глубоким спадом.
Все страны в момент внезапного замедления находились примерно на одном уровне экономического развития и имели схожий среднедушевой доход.

В прошлом году профессор Калифорнийского университета Беркли Барри Эйченгрин с соавторами собрали обширный статистический материал по всем случаям внезапного замедления. Эйченгрин рассматривал только те случаи остановки роста, когда:

1. До "остановки" среднегодовой рост за 7 лет превышал 3,5% (быстрорастущие страны).
2. За следующие после "остановки" 7 лет средний рост был на 2 процентных пункта в год ниже, чем за 7 лет до нее (глубокое падение темпов роста).
3. Страна к моменту остановки имела доход на душу населения не менее $10 000 (страны со средним доходом).

Затем Эйченгрин вычислил среднедушевой доход, при котором с наибольшей вероятностью происходит "попадание в ловушку". Оказалось, что о равен $16 740 международных ценах 2005 года. (Какая точность - ха! - L)

Чакаров из Ренессанс Капитала подсчитал, что Россия достигнет этого уровня доход к 2014 году .

Следом за ней наступит очеред Казахстана (2016 год) Турции (2019 год).

Другие страны БРИК доберутся до рокового порога позже Китай кажется в непосредственной близости к капкану уже 2020 (по подсчетам Ренессанс Капитала, Эйченгрин назвал 2016 год), Бразилия Индия в 2024 и 2038 годах соответственно.

Россия приближается к опасной черте

Почему существует ловушка?

Иван Чакаров пишет в своем докладе, что для простейшего объяснения сгодится и банальный ответ: с низкой базы до среднего уровня расти проще, чем со среднего до высокого. (И это объяснение?! - L.)

Есть и чуть менее банальное объяснение: в исследованных Эйченгрином случаях бурный рост перед остановкой как правило обеспечивался не расширением рынка труда или капитала, а, главным образом, взрывным увеличением "совокупной производительности факторов производства ". (слышали, слышали. Скажите еще синергетическим эффектом - L.)

За этим термином могут скрываться технологические перемены, перевод массы рабочей силы из деревни на городские промышленные предприятия, улучшение качества "человеческого капитала" или, проще - рост уровня образования работников.

Соответственно, последующая остановка вызвана резким снижением темпов роста производительности . Виной тому может быть, например, технологический шок (например, невозможность быстро освоить более сложные технологии, позволяющие поднять производительность выше определенного уровня ) или исчерпание дешевой сельской рабочей силы, которую можно отправить в город. У нас бы сказали, что страна "потеряла свою конкурентоспособность".

Но, констатирует Эйченгрин, причины снижения производительности могут быть разные, а суть одна - по достижении "порога" в $15-16 000 страна чаще всего попадает в ловушку. (цифровая фетишизация? -L.) При этом, конечно, сама по себе эта цифра не может быть источником неожиданного падения.

В капкан попадали самые разные страны. И не всем удалось из него выбраться.

Бывают ли исключения?

Эйченгрин нашел всего 4 страны, которые никогда не испытывали драматического замедления, но смогли вырастить ВВП на душу населения до $20 000 и более.

Еще несколько стран, в том числе Россия, приблизились к "порогу" уже после 2000 года, а потому по ним нет данных о долгосрочном замедлении.

Найдены страны, которые попадают в "ловушку" уже будучи вполне богатыми и развитыми. Всех их объединяет одно: они невелики по размеру и их экономика максимально открыта: Гонконг, Сингапур и Израиль.

Несколько стран упали, поднялись, а затем еще раз упали. Это вызвано, скорее всего, усилиями их правительств по перезапуску роста. Япония, попала ловушку два раза: в 1970-ых и в 1992 гг. В первый раз темпы роста сократились аж на 6,6 процентных пункта, а ВВП на душу населения не преодолел даже отметки в $14 000. Через 22 года ситуация была менее трагичной: экономика замедлилась всего на 3,5 п.п, зато ВВП на душу населения был гораздо выше - $27 250.

Исключением являются так же нефтедобывающие страны, особенно с небольшим населением . С ними ситуация может быть совершенно непредсказуемой, и это вполне понятно: производительность в них полностью зависит от внешних шоков. Они могут, не заметив, перемахнуть через порог "ловушки", но потом рухнуть.

Ярким примером является Ливия, попавшая в ловушку в 1980 году. На тот момент ВВП на душу населения был равен фантастическим $56 000, росла на 5-6% в год, а потом темпы роста снизились аж на 17,5% (на самом деле это было глубочайшее падение).

Та же Россия может и пережить 2014 год без потрясений, но это ее не спасет от дальнейшего падения. Впрочем, более вероятно, что у нас будут действовать "общие правила" - экономика страны сложнее, чем у Ливии. Подойдет пример Голландии, которая попала в ловушку, будучи видным производителем энергоносителей. Как известно, произошло это из-за "голландской болезни", безусловно связанной с нефтью, но случилось это в строго назначенное Эйченгрином "время" - в начале 1970-ых, после того, как среднедушевой ВВП едва перевалил за $17 000.

Осбенности попадания в ловушку

Согласно исследованию Эйченгрина, на попадание в ловушку влияют (хотя и не очень сильно), демографические причины

Страны с высокой рождаемостью попадают в ловушку раньше. Это явно не наш случай.
Вероятность резкой остановки в странах, где велика (и продолжает расти) доля пожилых людей, выше. России надо это учитывать.

Авторитарные государства попадают в ловушку с больше вероятностью, чем демократии или страны с переходной политической системой . Смена политического режима сама по себе не влияет на вероятность спада.

Так же больше подвержены спадам страны с открытой финансовой системой.

Страны с недооцененной валютой попадают в ловушку раньше, чем другие. Слабая валюта хороша, когда нужно поддержать бурный рост экспорта и защитить внутренний рынок от импорта. Ко времени попадания в ловушку слабая валюта приносит стране один вред. Китай должен задуматься, стоит ли ему продолжать прежнюю политику.

Еще один "звоночек" для Китая: страны, быстро наращивающие долю занятых в промышленности, попадают в ловушку, когда эта доля превышает 23%. Такой статистики в Китае не ведется, но, вполне вероятно, страна подошла к критической черте. Россия перешла ее еще в середине 20 века.

Лучше всего из ловушки выбираются страны, в которых внутреннее потребление превышает 64% ВВП. В России этот показатель (учитывая государственное потребление) выше 70%. Потребительский рынок занимает более 50% ВВП.

Так же важна доля инвестиций в экономике. Чем она больше, тем легче стране пережить "остановку" на пути к высокому благосостоянию.

Удастся ли России выбраться из ловушки?

С одной стороны, у России есть все шансы угодить в капкан "среднего дохода" всерьез и надолго:

Рост последних 10 лет поддерживался почти исключительно увеличением факторной производительности, которое в последнее время, очевидно, начало буксовать.
Доля нефтяного экспорта в ВВП по-прежнему очень высока, что увеличивает шансы попасть в ловушку.
Население России быстро стареет.

С другой стороны, Россия неплохо подготовилась к трудным временам:

В отличие от многие соседей, страна (после кризиса 2008 года) фактически отпустила свою валюту в свободное плавание и позволяет ей слабеть или укрепляться так, как того требует рынок.
В России, как уже было сказано, высокая доля потребления в ВВП.
Наконец, пишет Чакаров из Ренессанс Капитал, существуют вполне очевидные меры экономической политики, которые могут сгладить последствия попадания России в ловушку. Эти меры уже озвучены Владимиром Путиным во время его предвыборных выступлений.

Чакаров напоминает, что Путин планирует:

Увеличить долю инвестиций в ВВП с 22% до 25% с помощью улучшения делового климата и увеличения нормы сбережения населением в результате снижения инфляции;
Произвести "налоговый маневр", ослабив давление на рынки труда и капитала, увеличив обложение потребления (особенно роскоши);
Запустить политику "новой индустриализации" - механизм освоения новых технологий, доведя инвестиции компания в новые разработки до 3-5% от их доходов.

Все это, считает, Чакаров, позволит запустить заново рост факторной производительности. Впрочем, цель Путина - удвоить производительность труда к 2020 году и вернуть темпы роста экономики в 6-7%, он считает не очень реалистичной. Стабилизация роста на уровне 4% будет большим достижением.

Исследователи из Ренессанса считают, что за последние 15 лет в экономический капкан успела не только попасть (в 1997 году), но и выбраться из него Чехия. На пути к выздоровлению находятся Венгрия (попала в ловушку в 2005 г.) и Польша (в 2008 г) Но для большинства развивающихся стран, которые сейчас что есть сил догоняют развитый Запад, "правило Эйченгрина" не сулит ничего хорошего. Рост, основанный на освоении западных технологий, слабой валюте и перекачивании рабочей силы из деревни в города, не будет вечным.
Как написал сам профессор Беркли в своей научной работе, "остается процитировать видного теоретика Нелли Фуртадо: всему хорошему когда-нибудь приходит конец".

В ловушке среднего дохода

Сергей Журавлев

Александр Ивантер

Низкие темпы роста мировой экономики вкупе со сверхжесткой бюджетной и денежной политикой внутри страны не позволяют надеяться на ускорение экономического роста в 2013 году

Полугодовая окрестность президентских выборов трактовалась в бизнес-среде исключительно как выжидательная - большинство крупных частных инвестпроектов оттягивалось до прояснения раскладов в высших эшелонах власти и формулирования стратагем развития новыми президентом и правительством. К концу минувшего года персональный состав и политика властей, во всяком случае экономическая, более или менее были определены, но ситуация в самой экономике далека от определенности.

Ряд макроэкономических индикаторов указывает чуть ли не на стагнацию. Во-первых, мы имеем крайне низкий и к тому же затухающий экономический рост. ВВП по итогам 11 месяцев 2012 года увеличился, по предварительной оценке МЭР, всего на 3,5%, что на 0,7 пункта меньше, чем в 2011-м. Фактором сочетания неурожайного прошлого и урожайного позапрошлого годов можно объяснить менее половины этого разрыва.

После достижения к концу позапрошлого года докризисных объемов темпы прироста реального ВВП демонстрируют тенденцию к снижению (см. график 1). ВВП России в реальном выражении к концу сентября 2012 года превысил предкризисный максимум на 2,2%, а подушевой ВВП - на 1,7%.

Торможение промышленного производства выражено более значительно, чем ВВП, - индекс промпроизводства в январе-ноябре поднялся на 2,7 против 4,7% в 2011 году. Рассмотрение помесячной динамики промышленного производства, очищенной от влияния сезонного фактора, не добавляет оптимизма. Сохранявшийся большую часть года вялый рост сменился в октябре-ноябре чувствительным спадом (см. график 2). Пока еще сохраняется надежда, что мы имеем дело с эффектом «хвоста» - статистическим артефактом, вызванным особенностями обработки ряда. Однако некоторые косвенные свидетельства, в частности абсолютное сокращение перевозок железнодорожным транспортом в четвертом квартале, указывают на вероятность действительного снижения промышленного выпуска.

Какие же факторы торможения выпуска против посткризисного периода 2010–2011 годов в секторах материального производства и производственной инфраструктуры прослеживаются? Мы выделили как минимум три группы факторов. Во-первых, это завершение в основном фазы восстановительного роста и переход к росту в соответствии с потенциалом в целом ряде отраслей. Падение темпов, вызванное этим обстоятельством, особенно четко проявилось в автопроме (снижение со среднемесячного прироста в 19% годовых в 2011 году до 6,5% годовых в январе-ноябре 2012-го), а также в строительстве. Во-вторых, налицо слабый экспортный спрос на природный газ, продукцию химической промышленности (прежде всего на минеральные удобрения) и металлургии. Добыча газа сокращалась в январе-ноябре 2012 года среднемесячным темпом 5% годовых против 0,3-процентного прироста в 2011-м, а совокупный выпуск в металлургии после сокращения в 2011-м в прошлом году демонстрировал вялый рост, ниже 1% годовых (см. график 3). Третий фактор мы уже упоминали - отрицательный вклад сельского хозяйства и промышленности, перерабатывающей его продукцию, - особенно чувствительный на фоне «высокой базы» урожайного 2011 года.

Конечно, в промышленности есть островки бурного роста. Это и фармацевтика (14-процентный в годовом выражении среднемесячный рост), и производство пластмасс (18%), и железнодорожное машиностроение (21%). Жаль только, что их вес в производстве добавленной стоимости промышленности невелик.

Еще один любопытный феномен прошлого года - ВВП растет быстрее совокупного выпуска в пяти базовых видах экономической деятельности (сельском хозяйстве, промышленности, строительстве, торговле и транспорте), на которые в общей сложности приходятся две трети создаваемой в экономике добавленной стоимости.

Примерно половина прироста ВВП была обусловлена вкладом непроизводственных секторов, таких как недвижимость, аренда, управление, образование, медицина и иные услуги. Благодаря высокой трудоемкости сферы обслуживания это позволяло поддерживать исторически минимальные уровни безработицы (см. график 4), несмотря на «приглушенные» темпы экономического роста.

Особенно быстро - со средним темпом 15,5% годовых во второй половине 2011-го и в первой половине 2012 года - росла, по мнению Росстата, добавленная стоимость в секторе финансовых услуг. Однако есть сомнения, что Росстат правильно оценивал вклад этих услуг, поскольку их рост в постоянных ценах в названный период оказывался даже выше, чем в фактических, то есть здесь имела место дефляция, что противоречит интуиции.

Рукотворный тормоз

Однако достаточно одного взгляда на показатели частного потребления и инвестиций в основной капитал, и диагноз «стагнация» применительно к текущей ситуации в отечественной экономике повисает в воздухе. Оборот розничной торговли (снова используем последние доступные данные за январь-ноябрь прошлого года) увеличился на 6%, при этом реальная зарплата - аж на 8,8%, а потребительские кредиты банков - почти на 42%.

Очень внушительно - на 8,4% к январю-ноябрю 2011 года - выросли и инвестиции. Скрупулезный анализ помесячных данных показывает, что расширение инвестиций в посткризисный период идет ступенчато - эпизоды быстрого роста сменяются паузами длительностью один–три квартала (см. график 5). Особенно интенсивно инвестиции росли в позапрошлом году, наиболее выраженно - во втором полугодии, однако и в 2012-м рост инвестиций был налицо, по крайней мере до лета, затем, видимо, мы вступили в очередную инвестпаузу.

А вот негативный вклад в увеличение ВВП чистого экспорта в минувшем году усилился. В среднегодовом выражении вклад сжатия внешнего спроса в замедление роста ВВП был максимальным за весь посткризисный период. Это, как уже отмечалось выше, связано с сокращением спроса европейских и, вероятно, китайских потребителей на традиционные товары российского экспорта - газ, минеральные удобрения, металлы.

Если динамика внешнеэкономической компоненты нами почти не управляема (рецессия в Европе и замедление Китая сдерживают рост экспорта, а потребительский и инвестиционный бум внутри страны, напротив, разогревают импорт), то вялый рост бюджетных расходов - вещь рукотворная. Ограничение бюджетных расходов (по итогам 11 месяцев профицит федерального бюджета достиг без малого 790 млрд рублей, или 1,4% ВВП, правда, и среднегодовая цена на нефть была на весьма комфортном уровне 110 долларов за баррель, существенно выше первоначальных бюджетных проектировок) плюс госзаймы, направляемые в Резервный фонд, - такая сверхконсервативная конструкция финансовой политики неминуемо приводит к резкому торможению роста. Вдобавок на накопительных счетах Минфина в ЦБ происходит стерилизация денежной массы, что подрывает ликвидность банковской системы, дополнительно удорожает кредит и угнетает бизнес-активность.

Впрочем, денежные власти уверены в своей правоте. «ЦБ РФ отмечает усиление рисков замедления экономического роста, но пока ситуация не требует вмешательства монетарных и фискальных властей», - заявил журналистам в декабре первый заместитель председателя Банка России Алексей Улюкаев . «Мы все еще считаем, что наш экономический рост примерно соответствует потенциальному. Следовательно, если нет отрицательного разрыва, то меры по фискальному или монетарному стимулированию будут контрпродуктивны, в том смысле, что они не столько дадут прирост экономики, сколько нарастание рисков в каких-то ее сегментах», - продолжил первый зампред ЦБ.

Улюкаев добавил, что из ряда экономических индикаторов только два остаются на комфортном уровне - безработица и инвестиционная активность. «Это означает, что из трех базовых драйверов экономического роста - чистый экспорт, потребительский спрос и инвестиционный спрос - первый и второй работают слабее, чем прежде. Третий, будем надеяться, работает чуть лучше», - подчеркнул он.

МЭР тоже пока не бьет тревогу. Зарезервировав в своих программных документах в качестве целевого сценарий форсированного роста со среднегодовым темпом в 5–6% годовых, ведомство Андрея Белоусова сконцентрировалось пока на текущих институциональных задачах - улучшении инвестиционного климата и т. п.

Повторить не получится

Прогнозы роста экономики России в наступившем году весьма умеренные. В декабре консенсус-прогноз аналитических контор, подбиваемый Центром развития, давал российской экономике 3,4% роста ВВП в 2013 году. Конечно, в условиях, когда мировая экономика в целом замедлилась, а корреляция в темпах развития экономик разных стран растет, трудно ожидать, что мы сможем чудесным образом ускориться в одиночку. Но, с другой стороны, новая норма в 1–2% для торгуемого сектора или в 2–4% по ВВП в целом - это весьма удручающий показатель для страны с нашим сегодняшним уровнем душевого ВВП (около 14 тыс. долларов по текущему курсу).

Если посмотреть на типичные соотношения темпов роста с душевым ВВП, то можно увидеть что страны с близким к российскому уровнем этого показателя обычно имеют более высокие темпы роста - за счет переноса технологий, увеличения капиталовооруженности на основе более высокой нормы сбережений. Почему же мы оказались «в ловушке среднего дохода», как определяет эту ситуацию известный американский экономист Барри Эйхенгрин ?

Как ни банально это прозвучит, но низкие темпы развития в ближайшие годы - следствие недостаточной диверсификации нашей экономики, зацикленности на традиционных видах деятельности. В добавленной стоимости промышленности 28,2% приходится на добычу топлива, 9,1 - на производство металлов, 6,3 - на выпуск продуктов питания, алкоголя и табака. В то же время вес автопрома составляет 1,7%, транспортных средств - 2,1, электромашиностроения - 1,5, остальных машин и технологического оборудования - 4,3%. Диверсификация внешней торговли - еще ниже. Такая структура обусловливает не только недостаточную для нас, как страны догоняющего развития, динамику производства, но и чрезмерно высокую волатильность условий торговли и темпов экономического роста. Содержательно это понятно - некуда и некому переносить технологии, увеличивающие производительность труда, к ним восприимчива в основном обрабатывающая промышленность, а не добывающие отрасли.

Почему же плохая структура хозяйства не мешала показывать нам 6–7% роста в «тучную» восьмилетку 2000–2007 годов и почему маловероятен возврат к динамичной внутреннеориентированной модели роста теперь?

Дело в том, что в 2005–2008 годах проявились три фактора: восстановление инвестиций, которые до того стагнировали на близком к нулю уровне; приток валюты от быстрого роста экспортных цен, который дал импульс развитию торговли и прочим услугам; вовлечение новых контингентов занятых, включая и мигрантов, в связи с быстрым ростом зарплаты, ну и, конечно, с наличием самих этих незадействованных ресурсов.

На перспективу действие всех этих факторов не просматривается, во всяком случае, с той интенсивностью, какая была в 2005–2008 годах.

После достижения к концу 2011 года докризисных объемов ВВП поквартальные темпы его прироста демонстрируют тенденцию к снижению

В октябре-ноябре 2012 года промышленный выпуск "клюнул" вниз, однако, это может быть лишь эффектом "хвоста", связанным с особенностями статистической обработки ряда данных

Промышленные отрасли-лидеры и аутсайдеры роста в 2012 году

Рынок труда сегодня характеризуется минимальной безработицей и быстрым ростом реальной зарплаты

Инвестиции в основной капитал после кризиса демонстрируют ступенчатый рост. Во втором полугодии 2012 года наблюдается инвестиционная пауза

В четвертом квартале 2012 года инфляция начала снижаться, тогда как официальный индикатор роста цен "к соответствующему месяцу предыдущего года" пока не фиксирует разворот тренда

Из книги 12 тем. Маркетинг 21 века автора Грант Дж

В ловушке нарциссизма: урок British Airways Если верить древнегреческому мифу, нарциссизм - это болезнь тех, кто влюблен в собственное отражение. Как мы помним, Нарцисс умер от голода и жажды, потому что не мог оторваться от самолюбования. По отношению к брендам проблема состоит

Из книги «Крещение огнем». Том II: «Борьба исполинов» автора Калашников Максим

Страх среднего радиуса действия … Этот кошмар преследовал его по ночам.Черный, тяжелый лимузин «ЗИЛ» катит по Рублевскому шоссе, среди красивых сосен. Он расслабленно лежит на заднем сиденье, погрузившись в свои мысли. Светит яркое летнее солнце. И вдруг…Зуммер

Из книги Литературная Газета 6305 (№ 4 2011) автора Литературная Газета

Юмор среднего класса ТелевЕдение Юмор среднего класса ТЕЛЕПРЕМЬЕРА На Первом канале в шоу «Ни бе ни ме нехило» появились участники модного «Квартета И»… Стало ли нам веселее? Один знакомый очень любил рассказывать смешные истории, но не умел этого делать. Не умел

Из книги Крест Чубайса автора Бергер Михаил

Генератор среднего класса Григорий Березкин, председатель совета директоров группы компаний “ЕСН”, обращает наше внимание на то, что новая, реформированная энергетика дает возможность появиться большому количеству самого разнообразного бизнеса.- Когда возникает

Из книги Газета Завтра 394 (25 2001) автора Завтра Газета

Из книги Жизнь по чужим лекалам автора Рудалёв Андрей

Диктатура среднего класса Торжество усредненности, победа профанации - меты сегодняшнего дня. Все великое, большое, грандиозное, героическое затушевывается. Все это под подозрением как неблагонадежное, без этого спокойнее, стабильнее в терминологии новейшей

Из книги Газета Завтра 398 (29 2001) автора Завтра Газета

Из книги Сетевые публикации автора Кантор Максим Карлович

Мораль среднего качества (26.06.2012) Оправданием мерзости последних двадцати лет стало возникновение так называемого «среднего класса».Словосочетание «средний класс» имеет в нашем мире сакральный характер, это словосочетание употребляют как заклинание бытия.Существует

Из книги Эксперт № 20 (2013) автора Эксперт Журнал

Хрупкая сила среднего бизнеса Юрий Полунин Андрей Юданов, профессор кафедры микроэкономики Финансового университета при Правительстве РФ Вопреки общему мнению большая часть производимых в стране товаров и услуг создается на предприятиях, относящихся к среднему

Из книги Эксперт № 23 (2013) автора Эксперт Журнал

В ловушке микрорайона Алексей Щукин Россия - последняя страна в Европе, продолжающая возводить микрорайоны железобетонных многоэтажек. Виной тому устаревшие нормы строительства, а также нежелание властей и девелоперов что-то менять В начале 1970-х власти снесли

Из книги Эксперт № 34 (2013) автора Эксперт Журнал

Товар для среднего класса Александр Кокшаров Несмотря на борьбу правительств с наркотиками, наркорынок продолжает расти. Причина - сохранение спроса в Европе и США, где главным потребителем давно стал средний класс Теперь молодым британкам, каждой из которых

Из книги Глобальный Смутокризис автора Калашников Максим

Диктатура среднего класса? Все это требует новой внутренней политики. По сути дела, предлагается некая «демократическая диктатура» среднего класса над крупным бизнесом.Например, запрещается корпоративный лоббизм. За преступления внутрикорпоративные вводятся

Из книги Литературная Газета 6485 (№ 43-44 2014) автора Литературная Газета

В ловушке русофобии Один из основных русофобских мифов, осевших в сознании западного человека, таков: Россия - страна рабского населения, которое не только не имеет прав и свобод, но и тяги к ним. Она управляется тираном, то есть всесильным властителем, который употребляет

Из книги 5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города автора Курпатов Андрей Владимирович

Из книги SEX + SUCCESS. Самоучитель от self-made woman автора Хакамада Ирина Мицуовна

Местоимение среднего рода правило третьеО флирте, о поиске женихов или любовников – забыть! Светская тусовка предполагает активное поведение женщины, но без всяких половых мотивов. Никакого кокетства, никакого заигрывания. Здесь за вами не ухаживают. Здесь все работают.

Из книги Время побеждать. Беседы о главном автора Делягин Михаил Геннадьевич

Моногорода в ловушке отказа от модернизации Коррупция блокирует модернизациюЕсли отвлечься от истошной официозной пропаганды, квинтэссенция реальной политики российской бюрократии проста: это последовательный и сознательный отказ от модернизации.Плач по поводу

К концу 2013 года, когда было уже ясно, что экономическое развитие России замедляется по причинам в основном институционального характера, у отечественной политической элиты возник спрос на относительно благообразное объяснение происходящего. Оно было вложено в уста Дмитрия Медведева, который на V Гайдаровском форуме в январе 2014-го сообщил, что страна «постепенно приближается к ограничениям по цене рабочей силы» и это «…может привести нас к проблемам конкуренции как с развитыми экономиками, обладающими высококвалифицированной рабочей силой и экспортирующими технологические инновации, так и с экономиками с низкими доходами, низким уровнем заработной платы и дешевым производством промышленных товаров». Премьер назвал этот феномен «ловушкой среднего уровня доходов», и политики стали повторять этот тезис - причем, что удивительно, делают это и поныне (например, Алексей Кудрин на последнем Санкт-Петербургском экономическом форуме). Между тем уже через пару месяцев после объявления о выявленной проблеме решение об экспансии в сторону Украины резко изменило ход российской истории - и сегодня Россия оказалась совсем в другой ловушке.

«Ловушка средних доходов» предполагает, что зарплаты по какой-то причине (в нашем случае - из-за пролившегося на экономику «нефтяного дождя») выросли настолько, что производимая в стране традиционная продукция оказывается неконкурентоспособной, а передовые отрасли недостаточно развиты. Однако в России указание на подобную «ловушку» лукаво - как потому, что наша страна не экспортировала ничего, кроме сырья (в цене которого рента составляет до 90%), даже тогда, когда зарплаты были низки, так и потому, что сегодня их никак нельзя назвать неоправданно завышенными. Остановимся на втором обстоятельстве.

Начиная с 2014 года из-за снижения цен на нефть и «мудрой» внешней политики российских властей, приведшей к разрывам финансовых связей с главными инвестиционными партнерами, переоцененный ранее рубль резко девальвировался. Максимальное значение, которого достигала средняя зарплата россиян в долларовом эквиваленте (то есть в том количестве долларов, которое человек мог купить на свой заработок в обменном пункте), составляло $751 в июле 2008-го (средняя зарплата, по данным Росстата, - 17 538 рублей при 23,34 рубля за доллар) и $915 осенью 2013-го (средняя зарплата - 29 640 рублей, курс - 32,41 рубля за доллар). Затем она упала до $716 в ноябре 2014-го и до $412 в январе 2016-го, стабилизировавшись на $655–680 к весне 2017 года. При этом правительство сегодня не рассчитывает на существенные «отскоки»: если в 2008–2011 годах предкризисный долларовый уровень доходов восстановился через 30 месяцев, то сегодня власти открыто заявляют, что даже через 20 лет номинальные зарплаты в долларовом исчислении не вернутся к уровням 2013-го. Учитывая, что мир не стоит на месте, доходы россиян в 2035 году, вернись они на уровень 2013-го, окажутся по мировым меркам вовсе не «средними». Иначе говоря, Россия сейчас и в будущем останется в «ловушке низких доходов». Если в очередном «тринадцатом году», который надолго может остаться нашей «реперной точкой», средняя зарплата россиянина была больше, чем в Румынии, Литве, Турции и Латвии ($673, $856, $907 и $913 соответственно), то сегодня она ниже, чем в Бразилии, Иордании, Китае и Мексике ($894, $796, $740 и $702).

Так о какой «ловушке средних доходов» можно говорить, если зарплаты в России ниже среднемирового значения? Наоборот, любой экономист-международник скажет, что нынешняя ситуация открывает огромные возможности для модернизации, - но только не тот, кто знаком с реалиями России XXI века.

Экономический рост в годы процветания (1999–2007), когда ВВП вырос на 77%, обеспечивался прежде всего сектором услуг и торговлей импортируемыми товарами. Валовой продукт в сфере коммуникаций и связи увеличился (в сопоставимых ценах) более чем в 10 раз (объем услуг по предоставлению интернет-трафика - в 22 раза), валовой доход банков и финансовых организаций - в 6,7 раза; сектор оптовой и розничной торговли вырос в 4,3 раза, строительство - в 2,3 раза. К началу кризиса 2008 года доля торговли в российском ВВП достигла 18,7%, строительства и операций с недвижимостью - 16,3%, коммуникаций и связи - 5,2%, финансового сектора - 5,1%.

Суммарно на эти четыре отрасли пришлось почти 2/3 прироста ВВП РФ за первые два президентских срока Путина. При этом, в отличие от всех успешно модернизировавшихся стран, промышленность в России отставала - и все сильнее - по темпам роста: в 2000–2004 годах - 28,6% при приросте ВВП на 39,3%, в 2005–2008 годах - 19,2% при 31,4%. И не было создано ни одной новой отрасли индустрии.

Именно поэтому снизившиеся зарплаты не подталкивают экономический рост: с одной стороны, рынок в ряде сегментов сферы услуг (мобильная связь, торговля, общепит и ряд бытовых услуг) насыщен и ориентирован на внутреннего потребителя, значит, низкие зарплаты не могут повысить предложение, но ограничивают спрос; с другой - промышленность тоже не получает особых выгод, так как внутренний спрос сжимается, а взаимодействие с внешним миром минимально - в Южной Корее, где пересчитанные по рыночному курсу в доллары зарплаты упали с $1500 до $790 между августом 1997-го и июлем 1998-го, доля машиностроения и электроники в экспорте составляла на начало периода 54,8%, а в России на момент оккупации Крыма - 5,3%. Именно поэтому последствия кризиса в Корее с точки зрения доходов населения были преодолены за четыре года, а в России их не надеются преодолеть и за 20 лет.

Я утверждаю: структурные особенности экономики России таковы, что она склонна к подъему при растущих, а не снижающихся доходах - как это было в начале 2000-х. Для этого, однако, необходим дополнительный внешний фактор, способный подталкивать это повышение. В счастливые времена им выступал рост цен на нефть - и к 2012–2013 годам Россия стала рынком, крайне привлекательным для крупных международных компаний. Единственным верным шагом в таких условиях было максимальное привлечение в страну иностранных корпораций для создания нового экспортного потенциала на случай завершения сырьевой бонанзы. Но власть сделала прямо противоположное, порвав отношения с Западом накануне резкого падения цен на нефть. Поэтому экономика не оживет, даже если месячная зарплата инженера в промышленности упадет до часовой таксы московской проститутки (политических в расчет не берем). «Ловушка низких доходов» в закрывающейся экономике - приговор куда серьезнее, чем «ловушка средних доходов» в открытой миру стране.

Российская ситуация усугубляется еще одним фактором, который относится к роли и стратегии действий правительства. В ближайшие годы у России нет ни одного шанса перестать быть сырьевой страной. Значит, правительство de facto будет продолжать получать значительную часть доходов в валюте. Это предполагает, что помимо объективного давления на рубль, усиливающегося при снижении сырьевых цен, постоянно будет присутствовать и стремление искусственно занизить курс, чтобы сокращающиеся валютные поступления все же позволяли обеспечивать рублевое финансирование расходов бюджета. Соответственно, долларовые доходы россиян в принципе не имеют шансов на рост - и поэтому российская экономика еще долго не будет интересовать мировых игроков как рынок сбыта и потребительских, и инвестиционных товаров. Основной акцент мы сделаем на Китай, который продолжит поставлять нам относительно дешевые товары и покупать наше сырье, но ничего не предпримет для превращения страны в новую индустриальную державу.

Наконец, нельзя не учитывать, что «низкие», по российским меркам, доходы предполагают не попадание их получателей в низший сегмент среднего класса, а скатывание в глубокую бедность. В последние три года число лиц, получающих доходы ниже прожиточного минимума (определяемого властями в $5,4 в день), колеблется вокруг значения в 20 млн человек. Эти люди находятся в ситуации практически полной исключенности из экономической жизни; никакие рациональные аргументы об «импортозамещении» или повышении загрузки производственных мощностей не имеют к ним отношения. Проваливаясь в бедность, Россия может пойти после очередной девальвации не по восточноазиатскому, а по латиноамериканскому пути 1970–2000-х годов, которому были присущи консервация бедности и отсталости при огромном имущественном неравенстве, криминализации экономики и власти и сохраняющемся акценте на сырьевом секторе.

Мне кажется, что, выступая в 2014 году на Гайдаровском форуме, Медведев оказал услугу российской политической элите, но при этом отвлек внимание экономистов и политиков от действительно грозящей стране опасности. Если бы он был прав, сегодня мы бы увидели мощные потрясения на рынках того же Китая - но последний, похоже, прошел «критические» уровни зарплат, даже не заметив расставленных вблизи «капканов». Уверенность в том, что проблемы России происходят от ее успехов, а не от слабостей, имела критическое значение для принятия в 2014–2015 годах череды ошибочных решений, задавших новую траекторию развития.

Оптимисты, конечно, могут надеяться, что на четвертом, пятом или шестом президентском сроке у Путина проснется либеральный реформаторский зуд, но не стоит забывать, что главный вызов для России исходит не от «излишнего» благосостояния, а от его разительного отсутствия.